– Эй, есть там кто-нибудь? – крикнул Прутик. – Я хочу посетить Санктафракс.
Из корзинки высунулась маленькая треугольная голова крохгоблина, который всматривался в них.
– По чьему приглашению? – спросил он.
– Нам надо посетить Профессора Темноты, – ответил Прутик.
Крохгоблин прищурился.
– Профессора Темноты, да? – переспросил он, и корзина начала спускаться.
Прутик обернулся к Каменному Пилоту и улыбнулся.
– Пока все идет хорошо, – прошептал он.
Корзина опустилась прямо перед ними, и крохгоблин оглядел их с ног до головы.
– Надеюсь, сундук не слишком тяжелый?
«Он совсем не такой тяжелый, каким будет», – подумал Прутик.
– Мы справимся, если ты поможешь.
Втроем они подняли сундук в корзину и запрыгнули в нее. Крохгоблин наклонился, схватился за рычаг лебедки и начал его вращать. Корзина закачалась, накренилась и начала медленно подниматься.
– Преинтереснейший тип этот Профессор Темноты, – сказал гоблин тонким гнусавым голосом. – Никогда не прекращал сопротивляться Высочайшему Академику. – Он искоса взглянул на Прутика, пытаясь угадать его отношение к сказанному, прежде чем продолжить.
Прутик презрительно фыркнул:
– Узурпатор и есть узурпатор!
Каменный Пилот беспокойно заерзала – Санктафракс кишмя кишел шпионами.
– Сказал как есть, – отрезал Прутик.
– Так многие думают в почтенном летающем городе, – кивая, ответил крохгоблин. Он поднял глаза и встретил вопросительный взгляд Прутика. – Я не из тех, понимаешь, кто слушает сплетни, – продолжал он, – но говорят, что дни Вилникса Подлиниуса сочтены.
Прутик молча слушал.
– Само собой, это его вина. А как, он думал, Лига отреагирует на то, что он прекратил снабжать ее пылефраксом? А?
– Возможно, ему просто нечем ее больше снабжать? – предположил Прутик.
– Вот и я так думаю. Если ни Лиге, ни академикам от него никакого проку, то, скажите-ка мне, как долго он сможет продержаться у власти, а? – Крохгоблин глубоко вздохнул. – Если спросите меня, то первыми, думаю, до него доберутся эти, из Лиги. Они не любят, когда их оставляют в дураках, уж поверьте, – произнес он и резко провел пальцем по горлу. – Если вы понимаете, что я имею в виду.
Прутик кивнул, но ничего не сказал в ответ. Он понял, что, если Вилникс Подлиниус когда-либо доберется до сундука с грозофраксом, не только его текущие проблемы будут решены, но во веки веков его будет не свергнуть.
В молчании они поднялись наверх, где гоблин выпрыгнул на посадочную площадку и помог Прутику и Каменному Пилоту вытащить их груз.
– Идите по этой дорожке до самого конца, а потом сверните налево, – объяснил он. – И Башня Дождеведов будет прямо перед вами. Вы ее не пропустите.
– Спа… Спасибо! – вымолвил Прутик и замер. Роскошь и великолепие окружающего ошеломили его.
Во-первых, то, что крохгоблин назвал «дорожкой», на самом деле было широким проспектом, вымощенным красными, черными и белыми мозаичными плитами. По обеим сторонам проспекта высились дома-башни, отливавшие золотом в лучах солнца. И что это были за башни!
Они отличались друг от друга, но в то же время одна не уступала другой. Некоторые походили на минареты, одни заканчивались остроконечными шпилями, а другие – куполами с замысловатой мозаикой из зеркал и полудрагоценных камней. Одни были украшены башенными часами, а другие представляли собой колокольни. У одной из башен были огромные хрустальные окна, у другой – несколько крошечных окошек в форме ромбов. Одна башня была такой тонкой, что раскачивалась от ветра, другая – приземистой и прочной.
Конструкция каждой башни, конечно же, зависела от того, какому факультету принадлежит здание. О том свидетельствовали и различные символы и атрибуты, украшавшие фасады. К одной башне прикреплены вертушки, ветровые конусы и висячие весы, на другой красовались солнечные часы, флюгера, отвесы и медные измерительные приборы. На третьей – сложная система из склянок, каждая из которых была какого-либо оттенка синего цвета и звенела на ветру.
Прутик таращился на окружающее его великолепие, разинув рот. Куда бы он ни смотрел, везде царили красота, изысканность и гармония. Было невозможно заметить все сразу: ряд нарядных колонн, замысловатые узоры на портике, статуи, фонтаны – как можно заставить воду летать таким образом?! Огромные лестницы, изогнутые галереи, изящные арки мостов.
– Это невероятно! – прошептал он.
Мимо во всех направлениях спешили академики. Через мосты, вверх и вниз по лестницам, заходя в башни и выходя оттуда: по одному, по двое или небольшими группками. Никто из них, не поднимавших головы, погруженных в свои проблемы и равнодушных к окружавшей роскоши, не обращал внимания на присутствие подростка и какой-то странной личности в капюшоне, прокладывавших себе путь сквозь толпу и несших большой сундук.
Прутик ожидал, что Санктафракс будет местом знаний, строгим и серьезным, но профессора, науковеды и лекторы вели себя совсем не так, как предполагал он. Улицы Санктафракса оказались полны народа, а атмосфера была весьма нервозной. То и дело до Прутика долетали обрывки фраз: «… на краю гибели…», «… цепи больше не выдерживают…», «… кроме Вилникса Подлиниуса винить некого…», «… я доложу о ваших предложениях Профессору Смогометрии, возможно…», «… навсегда в Открытое Небо…», «… надо что-то делать…».