Хроники Края. Громобой - Страница 40

К оглавлению

40

Находясь совсем рядом, Прутик заметил, что доспехи рыцаря покрыты тонким слоем бурой пыли. Она перетекала по кирасе подобно жидкости. Вот он увидел свое отражение на поверхности металла, а вот оно снова исчезло.

– Если бы ты только знал, как я был одинок, Гарлиниус! – воскликнул рыцарь. – Как долго я тебя искал!

Прутик начинал паниковать.

– Я должен освободиться и удрать, – пробормотал он, скрипя зубами.

Он схватил руку в железной перчатке, вцепившуюся в его плечо, и дернул изо всей силы.

– Гарлиниус! – жалобно запротестовал рыцарь. Прутик изловчился и коленом ударил рыцаря в грудь. Раздался звон. Рыцарь тяжело загремел на землю, усыпанную кристаллическим порошком. Облако бурой пыли взметнулось вверх. Прутик упал на колени, сильно закашлявшись.

– Гарлиниус!

Рыцарь снова был на ногах. В руке он держал зазубренный меч, выглядевший внушительно, несмотря на ржавчину.



– Гарлиниус, – повторил он неожиданно высоким и злым голосом. Прутик замер, словно под гипнозом. Рыцарь занес меч.

Прутик перестал дышать.

На морщинистом лице рыцаря отразилось недоумение.

– Гарлиниус?! – позвал он. – Где ты?

Его глаза смотрели прямо на Прутика.

– Вернись, Гарлиниус! – взмолился рыцарь. – Мы снова будем друзьями. Если бы ты только знал, как долго я тебя искал! Гарлиниус! Пожалуйста…

Сердце Прутика сжалось от сострадания – рыцарь был слеп. Сумеречный Лес украл у него все чувства, ум и рассудок, оставив только жизнь. Он не будет знать отдыха, он никогда не обретет покоя. Этот рыцарь обречен вечно продолжать свои безнадежные поиски. «Нет, в Дремучих Лесах не было ничего, что могло бы сравниться в жестокости с этим жутким местом, – подумал Прутик. – Я должен выбраться отсюда. Я не позволю этому злому лесу забрать мой ум, мое зрение… я убегу».

Рыцарь, не услышав ответа, печально повернулся.

– Так близко, – прошептал он. – Всегда так близко, и все-таки…

Он свистнул, обнажив гнилые зубы, и зубоскал послушно приковылял к нему. Кряхтя, рыцарь взгромоздился в седло.

– Я все-таки найду тебя, Гарлиниус! – крикнул он слабым, надтреснутым голосом. – Цель – это лишь вечное стремление! Куда бы Винчикс ни унес тебя, Болникс и я будем следовать по пятам!

Прутик не дышал и оставался абсолютно неподвижным, пока рыцарь, потрясая в воздухе кулаком и натянув поводья, не ускакал. Золотые отблески играли на его доспехах, когда он скрылся в расплывчатом калейдоскопе теней и света. Скрип постепенно затих, а цокающая поступь замерла вслед за ним.

Прутик наконец-то позволил себе вздохнуть и начал судорожно хватать ртом воздух. Внезапно он ощутил боль в плече: пустая перчатка бурого рыцаря до сих пор держала его железной хваткой.

Глава четырнадцатая
Громкие крики, тихий шепот

I. На топях

Скрид Пальцеруб погладил себя по животу. Рыбы-липучки были мерзкими, как и всегда, – горькими, костлявыми и маслянистыми, – но голод утоляли неплохо. Он наклонился вперед и бросил кости в костер, где они затрещали и загорелись, а хвосты и головы швырнул рыскавшим в поисках падали белым воронам, выжидательно прыгавшим вокруг погибшего корабля с тех пор, как первый дымок костра, на котором готовилась рыба, взвился в воздух.

– Вот вам, мои дорогие, – проскрипел Скрид. Птицы устроили шумную возню из-за остатков еды – клевали друг друга, царапались когтями и дрались до тех пор, пока одна за другой не схватили по куску и не улетели, чтобы спокойно позавтракать.

– Рыба-липучка, – фыркнул Скрид и сплюнул в костер.

Прошло уже много лет с тех пор, как Скрид обосновался в Топях, но он так и не привык к пище, которую могло предложить болото. Время от времени он, конечно, пользовался провиантом, который приносили с собой несчастные гоблины, тролли и все остальные, кого он проводил тропой смерти. Но черствый хлеб и вяленое мясо были едва ли лучше. Нет, Скрид страстно тосковал по еде, которую когда-то ел каждый день, – по бифштексам из ежеобраза, сосискам из тильдятины, запеченным дроздам… Его рот наполнился слюной, а желудок свело.



– Когда-нибудь, – вздохнул он. – Когда-нибудь.

Он подобрал палку и задумчиво помешал красные угольки костра. Этим утром выдалась спокойная погода, почти без ветра и облаков – не то что вчера, когда небо волновалось и грохотало во время бури. Она была похожа на Великую Бурю. Еще ему вспомнился небесный корабль, который стрелой летел к ней.

– Преследование бури, – пробормотал Скрид и усмехнулся. – Если бы они только знали! – Он загоготал. – Но, впрочем, сейчас-то они уже кое-что узнали, дураки несчастные! – и гогот стал еще громче.

Солнце было уже высоко и палило нещадно, заставляя топкую грязь испаряться тонкими белыми струйками.

«Ну ладно, вперед. – Скрид вытер рот рукавом. – Не сидеть же так целый день».

Он с усилием поднялся на ноги, забросал грязью тлевшие угольки и осмотрел горизонт. По его лицу расплылась широкая улыбка, когда сквозь дымку, окутывавшую Топи, он увидел Сумеречный Лес.

«Кто же будет следующим из тех, кому нужен проводник через Топи?» – подумал он и мерзко засмеялся.

II. Во Дворце Высочайшего Академика

Вилникс Подлиниус взвизгнул от боли и сел, вытянувшись в струнку.

40