Хроники Края. Громобой - Страница 31


К оглавлению

31

– Ложь! Ложь! Ложь! Ложь! – Он выкрикивал слова, одновременно нанося оглушительные удары по металлу. – Все больше, больше и больше лжи!

После седьмого удара он бессильно опустил руку.

– Ну а теперь ты мне расскажешь всю правду!



Форфикюль не ответил. Хотя он видел, что губы Вилникса шевелятся, но не слышал ни единого слова среди гула, грохота и звона, разрывавших его голову на части. Прошло несколько минут, прежде чем он снова смог различать звуки, но все равно гулкий шум отдавался в его голове.

– Это твой последний шанс! – проорал Вилникс. Форфикюль опустил глаза и жалко задрожал.

У хрупких ночных вэйфов была поговорка: лучше умереть, чем оглохнуть.

– Хорошо, – заскулил он. – Я расскажу тебе все, что знаю.

Так он и сделал. Он во всех подробностях поведал Вилниксу о встрече, состоявшейся в задней комнате таверны «Дуб-кровосос». О появлении Профессора Света и о том, как капитан небесных пиратов упал на колени. О плане, который они втроем придумали. О решении Профессора Света отправиться вместе с небесными пиратами в Сумеречный Лес.

– Вероломный предатель, – презрительно бросил Вилникс. – А этот капитан? Как его зовут?

– Облачный Волк, – выпалил Форфикюль. – Хотя Профессор Света называл его другим именем.

– Каким же?

– Квинтиниус Верджиникс, – последовал ответ. Вилникс кивнул.

– Так вот оно как, – задумчиво произнес он. Полное, хоть и запоздалое признание ночного вэйфа оказалось весьма ценным для Подлиниуса. Оно не только подтвердило его подозрения насчет Профессора Света, но и показало, что прошлой ночью Зинтакс кое в чем соврал. Никто не мог бы забыть имя Облачного Волка, ибо капитан небесных пиратов пользовался громкой и дурной славой. Глава всех Лиг, должно быть, сам что-то замышляет.

Подумав так, Вилникс засмеялся. Сколько найдется других честолюбцев среди членов Лиги, которые будут просто счастливы заключить сделку с Высочайшим Академиком!

Он вернулся к Форфикюлю:

– А этот мальчишка, о котором ты упомянул, этот Прутик. Какое он имеет отношение к ним?

Форфикюль замер. Он знал Прутика не так долго, но ему нравились мысли мальчика, которые он слышал. Они были хорошие и честные, верные и искренние. Форфикюль не мог вынести мысли о том, что его слова навлекут на мальчика беду.

Вилникс покачал тяжелыми щипцами у него перед носом. Форфикюль кивнул, насколько ему позволял кожаный ремень, и ответил:

– Он член экипажа «Громобоя».

– И? – Подлиниус почуял, что напал на след.

– Он родился и вырос в Темных Лесах.

– И?

Форфикюль пожал плечами. Если он убедит Вилникса, что Прутик не имеет никакого отношения к заговору, то, возможно, мальчика оставят в покое.

– Он не отправится вместе с пиратами в это путешествие. Он останется с Мамашей Твердо…

Вилникс резко оборвал его:

– Ты что-то не договариваешь. – Он угрожающе поднял щипцы.

Форфикюль опустил взгляд. Слезы заволокли глаза. Он ведь не был плохим, но не был и храбрецом. Щипцы зависли около факела, совсем близко к металлической чаше. «Лучше умереть, чем оглохнуть».

– Он… он… – Голос Форфикюля дрожал. – В общем… Облачный Волк – его отец.

Подлиниус резко выдохнул.

– Сын! У Квинтиниуса Верджиникса есть сын. И он оставил его. Какая неосторожность! – ухмыльнулся Высочайший Академик. Вилникс повернулся к Минулису: – Мы должны немедленно познакомиться с парнишкой. Мы пригласим его сюда, в Санктафракс, чтобы он здесь дождался возвращения своего доблестного отца.

Затем Подлиниус вернулся к Форфикюлю.

– Какой прекрасный маленький козырь ты дал нам, – заметил он, кладя тяжелые щипцы па место. – Не могу выразить, как мы тебе признательны.

Форфикюль чувствовал себя глубоко несчастным. Его попытка защитить Прутика провалилась, и теперь мальчик в смертельной опасности. И все же, да простит Небо, он не мог удержаться от вздоха облегчения, видя, что Высочайший Академик, кажется, доволен.

– Значит, я могу идти? – спросил Форфикюль. Вилникс оглядел его и улыбнулся. Форфикюль с надеждой смотрел на него. А так как в голове ночного вэйфа до сих пор раздавался оглушительный металлический звон, он был не в состоянии услышать мысли, скрывающиеся за улыбкой Высочайшего.

– Можешь идти? – переспросил наконец Вилникс и захлопал глазками. – Да-да, разумеется! Конечно можешь.

Форфикюль от радости не поверил своим ушам. Подлиниус кивнул Минулису:

– Развяжи его и выброси. – Однако затем, когда он опять почувствовал зуд от власяницы, а шипы и гвозди снова впились ему в голову и ноги. Высочайший Академик добавил: – Но сначала отрежь ему уши.

Глава одиннадцатая
Во чреве бури

Прутик лежал недалеко от вонючей, покрытой соломой койки Окурка и все еще притворялся потерявшим сознание. Каждый раз, когда «Громобой» трясло и подбрасывало, он перекатывался чуть дальше, надеясь, что плоскоголовый решит, что это корабельная качка кидает его по полу. Медленно – мучительно медленно – он приближался к трапу.

«Дурак! Дурак! Дурак!» – твердил про себя Прутик. Он не только ослушался отца, более того – из-за него случилось то, что сам Облачный Волк оказался во власти вероломных предателей.

Корабль резко накренился на левый борт, и Прутик сделал еще два оборота к ступенькам трапа.

«Было совершенно ясно, что Хитрован не способен ни на что хорошее, – продолжал бранить себя Прутик. – Он всегда меня недолюбливал. Надо было догадаться, отчего он вдруг стал таким дружелюбным. О Небо! Что же я наделал!»

31