Хроники Края. Громобой - Страница 29

К оглавлению

29

– Пожнем плоды, – радостно согласился Окурок.

– И какие плоды! – возбужденно зашептал Хитрован. – Капитан небесных пиратов и Глава всех Лиг! А ты, Окурок, будь верен мне, и у тебя будут богатство и власть, какие тебе и не снились!

– Не снились! – фыркнул плоскоголовый.

– А теперь я должен тебя оставить. Не хочу, чтобы капитан что-то заподозрил. – Хитрован дал последние указания. – И помни, Окурок: хорошенько стереги этого парня. Я полагаюсь на тебя.

Когда стих звук удаляющихся шагов, Прутик задрожал. Каким идиотом он оказался, послушавшись этого негодяя! Квартирмейстер затевает мятеж и, если Прутик правильно понял, намеревается использовать его в качестве заложника!

Нет, любой ценой он должен предупредить Облачного Волка – даже если придется столкнуться с безумной яростью отца.

Прутик слегка приоткрыл один глаз и взглянул на гоблина. Вопрос лишь в том, как это сделать.


Глава десятая
Признание

Необычные для Личного Святилища звуки раздавались под его позолоченными лепными сводами: кто-то мурлыкал себе под нос. И хотя эти звуки не отличались мелодичностью, они вполне определенно были исполнены радости и ликования.

Слугам – а тех, кто обслуживал Личное Саятилище и его важного обитателя, было немало – настоятельно рекомендовалось поддерживать тишину. А к любого рода музицированию, будь то мурлыканье, пение или насвистывание, относились крайне неодобрительно. Всего неделю назад старина Джарвис – преданный слуга, прослуживший верой и правдой сорок сроков, – был пойман за напевавшем себе под нос колыбельной песенки. (Он недавно стал пра-прадедушкой.) За эту провинность ему немедленно отказали от места. Но сейчас, однако, напевал не слуга. Звуки вылетали из-под пухлого носа Высочайшего Академика Санктафракса, ибо Вилникс Подлиниус испытывал довольство собой сверх всякой меры.

– Хмм, хмм, хммм. Пам-пам-пам-пам, – не умолкал он, занимаясь делами. – Пам-пам-пам… – Тут он замолчал и хихикнул, когда в его сознании всплыли подробности вчерашнего разговора. Он ужинал вместе с Сименоном Зинтаксом, и какой полезной для него оказалась эта трапеза!



Глава всех Лиг был отнюдь не самым приятным сотрапезником. Высочайший Академик считал Зинтакса грубым, неотесанным болваном: тот чавкал, жевал с открытым ртом и рыгал после каждой перемены. И тем не менее хорошее угощение, любезное обхождение с ним были необходимы. Ведь если бы не поддержка от Лиги, могущество Вилникса и власть его растаяли бы как дым.

Как обычно, Зинтакс слишком много ел и не менее того пил. Но Вилникс отнюдь не был против. Наоборот, он решительно поощрял прожорливость Главы всех Лиг, наваливая ему в тарелку и вторую, и третью порции, а также зорко следя за тем, чтобы его бокал был постоянно полон. В конце концов случилось так, как часто говаривала бабушка: набитое брюхо все расскажет тебе на ухо. У Главы всех Лиг язык развязался за десертом. Когда подали варенье и печенье, он уже практически все выболтал.

«Мамаша Твердопух – она это… бр-р-ры… Ик! Прошу прощения! – Он смолк, чтобы утереть рот рукавом. – Так ведь это она и состряпала путешествие в Сумеречный Лес, да? С ней Профессор Света и один пиратский капитан – не помню, как там его… Да ну, в общем, они вместе. Они… бр-р-ры… У-уп-с! – Он захихикал. – Они думают вернуться с полными ящиками грозофракса, – в конце концов выдал Зинтакс и заговорщически приложил палец к губам. – Это секрет!»

«А как вам удалось получить эти сведения?» – поинтересовался Вилникс.

Зинтакс значительно постучал пальцем по своему носу.

«Хамелеон на вернисаже, – буркнул он и снова захихикал. – Я имею в виду, шпион в экипаже. Хитрован. Рассказал нам все как миленький. – Глава всех Лиг наклонился вперед, по-приятельски схватил Вилникса за рукав и понимающе улыбнулся, глядя ему в лицо. – Мы будем невероятно богаты».

– Пам-пам-пам-пам, – снова промычал Высочайший Академик, когда эти слова Зинтакса пришли ему на память. «Будем немыслимо богаты! Ну уж один из нас точно будет», – подумал он.

В этот момент раздался вежливый стук в дверь и показалась взъерошенная голова личного слуги Вилникса – Минулиса.

– С вашего позволения, господин Высочайший Академик, – произнес он, – заключенный готов и ожидает вас.

– Ах да, – кивнул Подлиниус, и гнусная ухмылка появилась на его лице. – Иду-иду, прямо сейчас!

Когда Минулис затворил за собой дверь, Вилникс радостно потер руки. «Сначала проболтался Зинтакс, а теперь этот Форфикюль прямо свалился нам в руки – ну разве мы не везучи, а, Высочайший Академик?»

Он прошагал через комнату к зеркалу – новому зеркалу – и взглянул на себя. В отличие от предшествующего это зеркало стояло на полу, прислоненное к стене. Так было безопаснее. Отражение Вилникса улыбнулось ему.

– Ох нет! – заворчал он. – Так не годится. Что подумает пленник, если я войду в Зал Знаний в таком благостном настроении? Нет, Вилникс! – театрально воскликнул Высочайший и скинул халат на пол. – Подготовь себя к делу.

И Высочайший Академик Санктафракса облачился в одежду, специально созданную для представителей высшей власти и помогавшую сосредоточить внимание, обострить ум и омрачить настроение.

Сначала Вилникс натянул власяницу на голое шелудивое тело. Затем, морщась от боли, когда торчавшие из подошв гвозди впились ему в ступни, надел сандалии и крепко завязал их. После этого он втер в кожу недавно выбритой головы жгучую мазь и надвинул на лоб маленькую железную шапочку так, чтобы шипы на ее внутренней поверхности вонзились в череп. Последнее, что сделал Высочайший, – это взял поношенную мантию из грубого сукна и накинул ее на плечи, подняв капюшон.

29