Хроники Края. Громобой - Страница 19

К оглавлению

19

Прутику так хотелось, чтобы отец согласился. Однако Облачный Волк покачал головой.

– Ибо, конечно, когда казна вновь наполнится, – продолжала свои речи Мамаша Твердопух, – всем ненавистный союз между дождеведами и членами Лиг наконец-то развалится. – Ее глазки сверкали. – Придется создавать новые союзы, устанавливать новую иерархию власти! Только подумай о том, как высоко ты мог бы там оказаться. Ты и я, Волчище. Ты и я – там, на самом верху!

Однако Облачный Волк оставался непреклонным.

– Много воды утекло с тех пор, как я покинул Академию, – произнес он. – И «Громобой» уже не тот, что был прежде…

– Волчище, Волчище. – Мамаша Твердопух посмотрела на него с укоризной. – Какая скромность! Квинтиниус Верджиникс был самым выдающимся рыцарем из всех, кого когда-либо видела Академия, а приобретенные там навыки и умения ты отточил до мастерства, превратившись в Облачного Волка, лучшего капитана воздушных пиратов. – Прутик услышал, как фыркнул его отец. – А что касается «Громобоя», – гнула свое Мамаша Твердопух, – то его отремонтируют, оснастят, подновят – и он полетит так, как не летал и прежде!

На какой-то миг Прутик решил, что это подействует. Его отец наверняка не откажется от такого предложения. Облачный Волк улыбался, покручивая бакенбарды.

– Нет. – Он встал из-за стола, с шумом отодвинув стул. – А теперь, если ты меня извинишь…

Закипев от гнева, Мамаша Твердопух начала царапать ногами пол.

– Извинить тебя? – взвизгнула она. – Ну уж нет, я тебя не извиню! – Ее голос становился все пронзительнее. – У тебя нет выхода! У меня есть то, что нужно тебе, а у тебя – то, что нужно мне. И ты сделаешь так, как я скажу!

Облачный Волк направился к двери, тихо посмеиваясь про себя. В порыве неконтролируемой ярости Мамаша Твердопух захлопала крыльями и начала крушить все вокруг. Стол опрокинулся, стулья полетели по комнате. Увертываясь от нее и от падающих предметов, Прутик мельком взглянул на Форфикюля: тот не отрываясь смотрел на дверь, его уши дрожали, а уголки рта слегка изогнулись в улыбке.



– С тобой все кончено! – визгливо кричала Мамаша Твердопух. – Кончено, понимаешь?! Я сделаю так, что твоя нога больше никогда не ступит на борт небесного корабля! Я…

Раздался приглушенный стук в дверь. Мамаша Твердопух замерла. Дверь открылась.

– Вы! – воскликнула Твердопух.

– Милорд! – изумленно вымолвил Облачный Волк и упал на колени.

Прутик в замешательстве разглядывал вновь прибывшего. Он был старый – очень-очень старый, – с длинными седыми волосами и во время ходьбы опирался на посох. В разорванных сандалиях, дырявых перчатках и залатанной мантии он выглядел как жалкий бродяга. Но Облачный Волк стоял перед ним на коленях!

Прутик повернулся за объяснениями к Форфикюлю, но тот, прикрыв рот бледной костлявой лапкой, настойчиво шептал что-то на ухо Мамаше Твердопух. Прутик много бы отдал, чтобы узнать, о чем они говорят, но, как ни вслушивался, до него доносилось только заговорщическое «ш-ш-ш»…



Он недовольно вздохнул, посмотрел на отца и – снова вздохнул. Если его разочаровал ответ Облачного Волка на предложение Мамаши Твердопух, то, увидев отца все еще стоящим на коленях, он был глубоко уязвлен.

«Может, ты встанешь и будешь бороться? – с горечью подумал он. – Или ты намерен всю жизнь оставаться на коленях?»

Глава шестая
Скрид пальцеруб

Переход через Топи оказался для Мим очень тяжелым. А если уж для главы семейства крохгоблинов путешествие было трудным, то остальные совсем выбились из сил. Беспокойство Мим росло с каждой минутой. Скрид приказал, чтобы они держались вместе, но чем дальше путники продвигались в глубь бесконечной топкой пустоши, тем больше увеличивалось расстояние между ними.

Мим шлепала по грязи туда-сюда, обходя длинную беспорядочную вереницу так быстро, как позволяла вязкая грязь. Она подбадривала каждого: от молодых гоблинов, шедших впереди, до старого Тарпа, который замыкал шествие.

– Теперь уже недалеко, – уверяла она.

Тяжелая смрадная вонь Топей усиливалась.

– Забудьте, где мы сейчас, и думайте о том чудесном месте, куда направляемся, – месте изобилия и удачи, где уважают гоблинов, а улицы буквально усыпаны золотом.

Крохгоблины жалко ей улыбались, но никто не пытался ответить – на это у них не осталось сил.

Даже молодые, которые начинали переход бодро, резвясь как ягнята, теперь с трудом переставляли ноги. Мим понимала, что того и гляди кто-нибудь повалится без сил на землю.

– Эй! – крикнула она проводнику, маячившему впереди. – Обожди немного!

Скрид обернулся.

– Ну что еще? – раздраженно огрызнулся он.

Мим подошла к нему. Солнце палило беспощадно.

Скрид стоял подбоченясь и, злобно ухмыляясь, ждал.

– Нам нужен отдых, – задыхаясь, проговорила Мим.

Скрид оглядел ее с головы до ног, а затем, прищурившись, посмотрел на солнце.

– Мы будем идти до заката, – ответил он. – Затем мы остановимся на ночь. Идти в темноте слишком опасно: трясина и ядовитые ямы…

– Не говоря уже о головоногах, рыбах-липучках и белых воронах, – грубо перебила его Мим. – Только что-то мы пока не встретили ни одного.

Скрид смерил ее уничтожающим взглядом.

19